- Главная
- Литература
- Пьеса Максима Горького На дне
Содержание
- 2. «Вы знаете: я напишу цикл драм. Это — факт, — радостно сообщает Горький другу-издателю, которому и
- 3. Босяцкий Гомер Челкаш и другие герои ранних рассказов были живописны и горды. Они с презрением относились
- 4. Население горьковской пьесы в основных чертах воспроизводит структуру русского общества. Дворянин Барон Местная интеллигенция - Актер
- 5. Три поколения Старики – Костылев, Медведев Отцы – большинство героев Дети – пепел, Наташа, Настя
- 6. Наряду с возрастными и социальными различиями, индивидуальными психологическими характеристиками есть то, что их объединяет. Почти все
- 7. В пьесе «На дне» Горький передает тягу к острословию едва ли не всем персонажам. Образованные и
- 8. Пьеса начинается утром (первый акт), захватывает два вечера (второй и третий акт) и заканчивается ночью (четвертый
- 9. Ю. Айхенвальд «И если, по ремарке автора, жители “Дна” населяют подвал, “похожий на пещеру”, то это
- 10. Артур Шопенгауэр (1788 — 1860), в юности внимательно прочитанный Горьким: «...Мы подобны людям, которые сидят в
- 11. Пьеса колеблется между социально-психологической драмой и философской притчей.
- 12. «На дне» неслучайно имеет жанровый подзаголовок «картины». Горький не делает изложенную фабулу основой драмы. Он по-чеховски
- 13. «Все основы буржуазного строя и счастья сведены на дне к такой элементарности, что нельзя сомневаться в
- 14. Но убедительно показав социальный характер пьесы, Анненский на этом не останавливается. При более глубоком подходе «На
- 15. Это выявление обобщенного, символического, притчевого характера драмы подчеркивает даже эволюция ее заглавия. В рукописях она называлась
- 16. «Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше, истина или сострадание? Что нужнее? Нужно
- 17. Образ Луки Социальная драма приобретает иной характер после появления Луки. Он присутствует в пьесе чуть более
- 18. Сострадание Умирающую Анну он утешает надеждой на вечный покой и загробную справедливость. «Ничего, милая! Ты —
- 19. Наиболее отчетливо и резко эта проблема поставлена в рассказанной Лукой истории о праведной земле (д. 3).
- 20. В отношении к проповедям Луки персонажи довольно четко делятся на три группы. Они не затрагивают хозяев
- 21. В четвертом действии философская линия сюжета окончательно отодвигает в сторону социальную. Оно превращается в дискуссию об
- 22. Синтезом этой полемики ночлежных философов в пещере Платона оказываются два больших монолога Сатина. В первом идея
- 23. «Человек может верить и не верить... это его дело! Человек — свободен... он за все платит
- 24. Контекст. В ответ на одобрительное суждение Барона после первого своего монолога Сатин иронически соглашается: «Барон. Браво!
- 25. «В пьесе много лишних людей и нет некоторых — необходимых — мыслей, а речь Сатина о
- 26. Кульминацией пьесы становится все-таки не речь Сатина, а финальный эпизод. Ночлежники запевают: «Со-олн- це всходит и
- 27. Кто прав? «Скептик и созерцатель, Лука заметил, что на навозе похвалы всякая душа распускается и больше
- 28. Работавший в Художественном театре В. Э. Мейерхольд отметил странное расхождение автора и театра: «В Художественном театре
- 30. Скачать презентацию
«Вы знаете: я напишу цикл драм. Это — факт, — радостно
«Вы знаете: я напишу цикл драм. Это — факт, — радостно
Босяцкий Гомер
Челкаш и другие герои ранних рассказов были живописны и горды.
Босяцкий Гомер
Челкаш и другие герои ранних рассказов были живописны и горды.
Перенесенные из яркого роскошного пейзажа, моря и степи в мрачную ночлежку, персонажи потеряли прежний романтический масштаб, стали похожи на реальных золоторотцев из очерка Куприна. Они по-бытовому «пьют, дерутся и плачут».
Но главное в том, что в пьесе обобщенный тип рассыпается на несколько разных характеров, людей со своей драмой и судьбой.
Население горьковской пьесы в основных чертах воспроизводит структуру русского общества.
Дворянин
Население горьковской пьесы в основных чертах воспроизводит структуру русского общества.
Дворянин
Местная интеллигенция - Актер , Сатин
Пролетарии — слесарь Клещ, картузник Бубнов, крючники Татарин и Кривой Зоб
Больше всех напоминают прежних горьковских героев, «отбросов общества», «вор, воров сын» Васька Пепел и сапожник Алешка, принципиальный бродяга, отвергающий все общепринятые законы жизни.
Страшная семья мелких собственников, капиталистов, хозяев здешней жизни: Костылев, его жена Василиса и поддерживающая здешний порядок власть — полицейский Медведев.
Три поколения
Старики – Костылев, Медведев
Отцы – большинство героев
Дети – пепел, Наташа,
Три поколения
Старики – Костылев, Медведев
Отцы – большинство героев
Дети – пепел, Наташа,
Наряду с возрастными и социальными различиями, индивидуальными психологическими характеристиками есть то,
Наряду с возрастными и социальными различиями, индивидуальными психологическими характеристиками есть то,
В пьесе «На дне» Горький передает тягу к острословию едва ли
В пьесе «На дне» Горький передает тягу к острословию едва ли
«Когда труд — удовольствие, жизнь — хороша! Когда труд — обязанность, жизнь — рабство!» (Сатин); «Работай, коли нравится... чем же гордиться тут? Ежели людей по работе ценить... тогда лошадь лучше всякого человека... возит и — молчит!» (Пепел); «Ты везде лишняя... да и все люди на земле — лишние...» (Бубнов); «Прохожий... тоже! Говорил бы — проходимец... все ближе к правде-то...» (Василиса); «Разве доброту сердца с деньгами можно равнять? Доброта — она превыше всех благ. А долг твой мне — это так и есть долг! Значит, должен ты его мне возместить... Доброта твоя мне, старцу, безвозмездно должна быть оказана...» (Костылев). Горьковские босяки — домашние философы. Они не только припоминают пословицы и поговорки, привычную мудрость столетий, но и сами размышляют над проблемами, волновавшими великих мыслителей, и формулируют их в виде чеканных афоризмов.
«Все мы на земле странники... Говорят, — слыхал я, — что и земля-то нашав небе странница» (Лука). — «Нет у меня здесь имени... Понимаешь ли ты, как это обидно — потерять имя? Даже собаки имеют клички... <...> Без имени — нет человека...» (Актер).
Эта двуплановость персонажных характеристик находит подтверждение и на других уровнях художественного мира пьесы.
Пьеса начинается утром (первый акт), захватывает два вечера (второй и третий
Пьеса начинается утром (первый акт), захватывает два вечера (второй и третий
Течение времени словно подчиняется песне, которую поют в начале второго действия и в финале: «Солнце всходит и заходит.../ А в тюрьме моей темно...». Герои приходят в ночлежку после тюрьмы (Сатин), опасаются тюрьмы (Лука), воспринимают тюрьму как дом родной (Пепел), но, в сущности, их ежедневный быт немногим отличается от тюремного. «Возьмите и меня... в тюрьму меня! Христа ради... в тюрьму меня!..» — в финале третьего действия отчаянно кричит Наташа. Искалеченной и потерявшей всякую надежду девушке кажется, что там хуже уже не будет.
Мрачный образ ночлежки-тюрьмы создают бытовые детали: нары по стенам, свет сверху, исковерканный самовар, растрепанная книжка, распоротые брюки, изодранная картонка из-под шляпы, тряпье и грязь. Даже когда в третьем акте действие переносится на улицу, ночлежникам все равно не удается позабыть о своем пристанище: они сидят с другой стороны той же стены, на заросшем бурьяном и засоренном хламом «пустыре», напоминающем тюремный двор.
В пьесе также много и исторических деталей: упоминания о голоде (их сразу же выбрасывала цензура, потому что очередной голодный год, 1901-й, выдался в России накануне работы Горького над пьесой), отсутствии работы («Работы нет... пристанища нету»), «отчаянных» студентах (они недавно бунтовали в Петербурге и Киеве).
Ю. Айхенвальд
«И если, по ремарке автора, жители “Дна” населяют подвал, “похожий
Ю. Айхенвальд
«И если, по ремарке автора, жители “Дна” населяют подвал, “похожий
Артур Шопенгауэр (1788 — 1860), в юности внимательно прочитанный Горьким: «...Мы
Артур Шопенгауэр (1788 — 1860), в юности внимательно прочитанный Горьким: «...Мы
Пьеса колеблется между социально-психологической драмой и философской притчей.
Пьеса колеблется между социально-психологической драмой и философской притчей.
«На дне» неслучайно имеет жанровый подзаголовок «картины». Горький не делает изложенную
«На дне» неслучайно имеет жанровый подзаголовок «картины». Горький не делает изложенную
«Все основы буржуазного строя и счастья сведены на дне к
«Все основы буржуазного строя и счастья сведены на дне к
И. Анненский
Но убедительно показав социальный характер пьесы, Анненский на этом не останавливается.
Но убедительно показав социальный характер пьесы, Анненский на этом не останавливается.
2) душа бывшего человека
3) человек иного порядка, который своим появлением вызывает болезненное для бывших людей столкновение двух первых стихий и сильную реакцию со стороны судьбы».
Это выявление обобщенного, символического, притчевого характера драмы подчеркивает даже эволюция ее
Это выявление обобщенного, символического, притчевого характера драмы подчеркивает даже эволюция ее
«Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше, истина
«Основной вопрос, который я хотел поставить, это — что лучше, истина
Образ Луки
Социальная драма приобретает иной характер после появления Луки. Он
Образ Луки
Социальная драма приобретает иной характер после появления Луки. Он
Сострадание
Умирающую Анну он утешает надеждой на вечный покой и загробную справедливость.
«Ничего,
Сострадание
Умирающую Анну он утешает надеждой на вечный покой и загробную справедливость.
«Ничего,
Оскорбленную Настю успокаивает верой в ее фантазии: «Я — знаю... Я — верю! Твоя правда, а не ихняя... Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь... значит — была она! Была!» (д. 3). Впавшего в уныние Актера воодушевляет рассказом о волшебной лечебнице, после которой тот сможет вернуться к своему ремеслу.
«Ну, чего? Ты... лечись! От пьянства нынче лечат, слышь! Бесплатно, браток, лечат... такая уж лечебница устроена для пьяниц... чтобы, значит, даром их лечить... Признали, видишь, что пьяница — тоже человек... и даже — рады, когда он лечиться желает! <...> Ты только вот чего: ты пока готовься! Воздержись!.. Возьми себя в руки и — терпи... А потом — вылечишься... и начнешь жить снова... хорошо, брат, снова-то!» (д. 2).
Даже Пепел, вначале не поддающийся проповеди Луки и задающий ему вопрос: «Старик! Зачем ты все врешь?» — принимает его советы и собирается начать новую жизнь с Наташей: «Я — не каюсь... в совесть я не верю... Но — я одно чувствую: надо жить... иначе! Лучше надо жить! Надо так жить... чтобы самому себя можно мне было уважать...» (д. 3).
Наиболее отчетливо и резко эта проблема поставлена в рассказанной Лукой истории
Наиболее отчетливо и резко эта проблема поставлена в рассказанной Лукой истории
Реакции. Циник и скептик Бубнов привычно усмехается: «Все — сказки... <...> Все — выдумки... тоже! Хо-хо! Праведная земля! Туда же! Хо-хо-хо!» Зато мечтающая об иной жизни Наташа произносит странную фразу: «Не стерпел обмана...» Для нее обманом оказывается доказательство ученого, а вера в праведную землю — правдой.
В отношении к проповедям Луки персонажи довольно четко делятся на три
В отношении к проповедям Луки персонажи довольно четко делятся на три
Они не затрагивают хозяев ночлежки, Медведева, Бубнова, Барона.
Их принимают, в них верят Анна, Наташа, Актер.
Между этими крайностями находятся Пепел и Сатин. Пепел колеблется: начиная с недоверия, он все же отзывается на слова Луки. Умный шулер и циник Сатин лично не затронут речами Луки, но зато в большом монологе из четвертого действия демонстрирует понимание его позиции, но одновременно и ее ограниченность.
В четвертом действии философская линия сюжета окончательно отодвигает в сторону социальную.
В четвертом действии философская линия сюжета окончательно отодвигает в сторону социальную.
«Хороший был старичок!.. А вы... не люди... вы — ржавчина!» — защищает Луку Настя.
«И вообще... для многих был... как мякиш для беззубых...» — высмеивает ее Сатин. «Как пластырь для нарывов...» — подхватывает Барон. «Он... жалостливый был... у вас вот... жалости нет...» — вмешивается Клещ. «Старик хорош был... закон душе имел! Кто закон душа имеет — хорош!» — словно подхватывает слова Насти Татарин.
Синтезом этой полемики ночлежных философов в пещере Платона оказываются два больших
Синтезом этой полемики ночлежных философов в пещере Платона оказываются два больших
«Старик — не шарлатан! Что такое — правда? Человек — вот правда! <...> Я — понимаю старика... да! Он врал... но — это из жалости к вам, черт вас возьми! Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему... я — знаю! я — читал! Красиво, вдохновенно, возбуждающе лгут!.. Есть ложь утешительная, ложь примиряющая... <...> Кто слаб душой... и кто живет чужими соками, — тем ложь нужна... одних она поддерживает, другие — прикрываются ею... А кто — сам себе хозяин... кто независим и не жрет чужого — зачем тому ложь? Ложь — религия рабов и хозяев... Правда — бог свободного человека!»
«Человек может верить и не верить... это его дело! Человек
«Человек может верить и не верить... это его дело! Человек
Контекст. В ответ на одобрительное суждение Барона после первого своего монолога
Контекст. В ответ на одобрительное суждение Барона после первого своего монолога
«В пьесе много лишних людей и нет некоторых — необходимых —
«В пьесе много лишних людей и нет некоторых — необходимых —
Кульминацией пьесы становится все-таки не речь Сатина, а финальный эпизод. Ночлежники
Кульминацией пьесы становится все-таки не речь Сатина, а финальный эпизод. Ночлежники
Кто прав?
«Скептик и созерцатель, Лука заметил, что на навозе похвалы всякая
Кто прав?
«Скептик и созерцатель, Лука заметил, что на навозе похвалы всякая
Драма судьбы не возлагает вины на конкретного человека. Сладкая ложь-надежда Луки и гиперболический индивидуализм-человекобожие Сатина представляются Анненскому равно притягательными и равно опасными — будоражащими, страшными, безнадежными — для души современного человека.
Работавший в Художественном театре В. Э. Мейерхольд отметил странное расхождение автора
Работавший в Художественном театре В. Э. Мейерхольд отметил странное расхождение автора
В. Ф. Ходасевич: «Положительный герой менее удался Горькому, нежели отрицательный, потому что положительного он наделил своей официальной идеологией, а отрицательного — своим живым чувством любви и жалости к людям».
Чем дальше, тем настойчивее Горький боролся с Лукой: «Есть весьма большое количество утешителей, которые утешают только для того, чтобы им не надоедали своими жалобами, не тревожили привычного покоя ко всему притерпевшейся холодной души. <...> Утешители этого рода — самые умные, знающие и красноречивые. Они же поэтому и самые вредоносные. Именно таким утешителем должен был быть Лука в пьесе “На дне” , но я, видимо, не сумел сделать его таким, — занимается он “самокритикой” перед молодыми драматургами, заявляя, что его пьеса “устаревшая, и, возможно, даже вредная в наши дни” . — Исторический, но небывалый человек, Человек с большой буквы, Владимир Ленин, решительно и навсегда вычеркнул из жизни тип утешителя, заменив его учителем революционного права рабочего класса» («О пьесах», 1933).