Содержание
- 2. 22 марта 1943 года фашисты уничтожили деревню Хатынь с ее жителями. В Белоруссии фашисты разорили 209
- 3. ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ПРЕЗЕНТАЦИИ 1. Карта мемориала 2. История войн 3. План Барбаросса 4. Политика геноцида и
- 4. В 54 КИЛОМЕТРАХ ОТ СТОЛИЦЫ СОВЕТСКОЙ БЕЛОРУССИИ, В ОДНОМ ИЗ КРАСИВЕЙШИХ УГОЛКОВ МИНЩИНЫ, КОТОРЫЙ, КАЖЕТСЯ, САМОЙ
- 5. Нацистское руковод-ство, развязав войну, рас-топтало международное право, по которому мир-ное население должно пользоваться неприко-сновенностью, попрало все
- 6. Осуществляя нацистскую политику геноцида и «выжженной земли», фашистские захватчики уничтожили в Белоруссии свыше 2 млн. 230
- 7. Это никогда не будет забыто!
- 8. На траурном митинге, посвященном открытию мемориального комплекса 5 июля 1969 года, выступил майор Советской Армии А.
- 9. С другой стороны Венка ответ живых погибшим: «Родные Вы наши. Головы в скорби великой склонив, стоим
- 10. В сером сумраке скупо переговаривались мужчины, Поближе друг к дружке жалась родня. Скупо пробивался сквозь незаконопаченные
- 11. Бывшая деревенская улица выложена серыми, под цвет пепла, железобетонными плитами. Идут и идут по ней люди,
- 12. Более сорока лет прошло с того страшного дня, когда исчезла с лица земли Хатынь, когда заживо
- 13. Слышали вы в Хатыни Траурный перезвон? Кровь от ужаса стынет, Только раздастся он. Кажется, ты в
- 14. Колокола Хатыни И этот звон болит во мне. Перед симфонией печали молчу и плачу в этот
- 16. Скачать презентацию
22 марта 1943 года фашисты уничтожили деревню Хатынь с ее
22 марта 1943 года фашисты уничтожили деревню Хатынь с ее
В Белоруссии фашисты разорили 209 городов и городских поселков, 9200 сел и деревень.
От рук захватчиков погибло 2 230 000
советских граждан.
Это никогда не будет забыто!
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ПРЕЗЕНТАЦИИ
1. Карта мемориала
2. История войн
3. План Барбаросса
4. Политика геноцида
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ПРЕЗЕНТАЦИИ
1. Карта мемориала
2. История войн
3. План Барбаросса
4. Политика геноцида
5. Страшный день Хатыни
6. Отрывок из поэмы «Красный и белый снег Хатыни»...
7. Хатынь сегодня
8. Мы помним вас...
9. Приложения:
Поэтическая страничка
Колокола Хатыни . А.Дементьев
Отрывок из реквиема Р.Рожественского
В 54 КИЛОМЕТРАХ ОТ СТОЛИЦЫ СОВЕТСКОЙ БЕЛОРУССИИ, В ОДНОМ ИЗ КРАСИВЕЙШИХ
В 54 КИЛОМЕТРАХ ОТ СТОЛИЦЫ СОВЕТСКОЙ БЕЛОРУССИИ, В ОДНОМ ИЗ КРАСИВЕЙШИХ
Нацистское руковод-ство, развязав войну, рас-топтало международное право, по которому
Нацистское руковод-ство, развязав войну, рас-топтало международное право, по которому
(см. «План Барабаросса» и операцию «Ост»)
Осуществляя нацистскую политику геноцида и «выжженной земли», фашистские захватчики
Осуществляя нацистскую политику геноцида и «выжженной земли», фашистские захватчики
Это никогда не будет забыто!
Это никогда не будет забыто!
На траурном митинге, посвященном открытию мемориального комплекса 5 июля 1969
На траурном митинге, посвященном открытию мемориального комплекса 5 июля 1969
— Я буду говорить от имени моей матери и отца, моих родных, друзей, близких. От имени тех, чей пепел лежит в этой земле... Это по ним сегодня, вчера и завтра звонят и будут звонить хатынские колокола. Моих сверстников, маленьких деревенских мальчишек, седобородых стариков и подростков, матерей и младенцев оплакивают они.
На братской могиле жителей деревни Венок памяти из белого мрамора со словами наказа мертвых к живым: «Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и Вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»
С другой стороны Венка ответ живых погибшим: «Родные Вы наши.
С другой стороны Венка ответ живых погибшим: «Родные Вы наши.
А было это так. 22 марта 1943 года неболь-шую белорусскую деревню Хатынь окружил карательный батальон войск СС особого назначения. Это «воинское» подразделение знало только одно — сеять смерть. Сейчас батальон готовился наброситься на очередную беззащитную и невинную жерт-ву.
Каратели, набившие руку на расправах с мирным населением, и на этот раз дейст-вовали быстро, хладнокровно, професси-онально.
Солдатня врывалась в крестьянские хаты и выбрасывала людей на улицу.
Жителей сгоняли в сарай. В нем станови-лось все теснее и теснее. Матери пытались успокоить детей, но, предчувствуя что-то страшное, сами не могли сдержать слез.
В сером сумраке скупо переговаривались мужчины,
Поближе друг к дружке жалась родня.
В сером сумраке скупо переговаривались мужчины,
Поближе друг к дружке жалась родня.
Скупо пробивался сквозь незаконопаченные щели
Веселый свет вешнего дня.
Люди еще в избавление верили,
Хоть тревога не покидала сердец.
Но когда услыхали, как заколачивают щели
И запахло бензином , стало ясно – это конец.
Каратели бензином последнюю свечку надежд затушили,
Сквозь щели пламя стало втыкать кривые ножи,
И бабы заголосили: «А, детки, а вы ж еще не успели пожить,
А ваши ж ноженьки не успели находиться,
А ваши ж рученьки не успели натрудиться,
А ваши ж глазоньки не успели наглядеться,
А вы ж внуками не успели порадовать нас.
Солнышки наши, кровинушки наши,
Детки, за что ж они вас?»
И тогда вскинули мужчины кулаки в бессилье,
И выдохнули хрипло, как один человек:
«Солнцем полдневным, небом синим,
Каждой звездой вечерней, каждой рассветной росинкой
На вашей могиле колом осиновым
Вас, убийц, проклинаем навек»….
Бревна уже превращались в уголь,
Нестерпимым жаром дышало из каждого угла.
Над головами гуляла огненная вьюга,
Крепчала, разрасталась, мела.
Уже не искры, а снопы адского пламени
Обрушились со стрехи,
И люди от них отбивались руками голыми,
И заскворчали на плечах кожухи.
От немого крика обвалилась пуня.
Грохнули оземь двери.
И, упав, как багровый куль холодный снег искала слепая бабуля,
А нашла только горсть раскаленных пуль.
Строчили пулеметы по огню, по стонам, по плачу,
Редел и падал печальный охрипший крик.
И вот остался только тоненький писк ребячий,
Но и он покачнулся и сник…
И тогда скинуло винтовки черношенельное войско,
Вся округа была безмолвием оглушена.
Кровь остывала, хаты догорали,
Над селом, как над погостом стояла мертвая тишина.
И каратели смотрели глазами пустыми
Как ошалелый кот вылизывал тлеющий мех,
Как лежал, не тая, в Хатыни
Красный снег.
Красный
белый снег Хатыни
Бывшая деревенская улица выложена серыми, под цвет пепла, железобетонными
Бывшая деревенская улица выложена серыми, под цвет пепла, железобетонными
Мемориал «Хатынь» служит для нас, детей и внуков наших, будет служить для грядущих поко-лений страстным призывом к борьбе против империалистической реакции, неофашизма.
Время быстротечно. В стремительном потоке жизни проходят годы, десятилетия. Но непрехо-дяща память людская. Трагедия Хатыни, трагедии других деревень и городов никогда не будут забы-ты.
На месте каждого из 26 сгоревших домов лежит первый венец сруба. Только теперь сделан он не из дерева — после сожжения Хатыни от бревен остались лишь обуглившиеся головешки,— а из бетона серопепельного цвета.
Внутри сруба — обелиск в виде печной трубы, увенчанный колоколом. На обелиске — мемори-альная плита с фамилиями и именами заживо сожженных хатынцев.
Более сорока лет прошло с того страшного дня, когда исчезла
Более сорока лет прошло с того страшного дня, когда исчезла
Хатынь, однако, не возродилась. Но она не забыта. Наоборот, сегодня ее знает весь мир. Двадцать шесть колоколов звонят над бывшей деревней. Звонят в любую пору года. Звонят ночью и днем. Звонят, напоминая о прошлом: о печах Майданека и Освенцима, ужасах Трост-енца и Бабьего Яра, пепелищах литовской деревни Пирчюпяй и чехос-ловацкой Лидице...
В довоенной Хатыни было 4 ко-лодца. Теперь на их месте мемори-альные знаки.
У бывших деревенских хат всегда открыты железобетонные калитки, которые словно ожидают своих тру-долюбивых, гостеприимных хозяев. Но они не вернутся сюда никогда. Вместо них нескончаемым потоком идут и идут люди, чтобы поклонить-ся праху погибших.
Слышали вы в Хатыни Траурный перезвон? Кровь от ужаса стынет, Только
Слышали вы в Хатыни Траурный перезвон? Кровь от ужаса стынет, Только
Колокола Хатыни
И этот звон болит во мне.
Перед симфонией печали
молчу и плачу
Колокола Хатыни
И этот звон болит во мне.
Перед симфонией печали
молчу и плачу
Как дети в пламени кричали!
И до сих пор не смолк их крик.
Над белой тишиной Хатыни
колокола, как голоса
тех,
что ушли в огне и дыме
за небеса.
«Я — Анна, Анна, Анна!»
издалека... «О, где ты, мама, мама?»
издалека...
Андрей Дементьев