Своеобразие главного героя романа Ф.М. Достоевского Идиотъ

очень белокур, густоволос, со впалыми щеками, и с легонькой бородкой. Глаза его были большие, голубые и пристальные; во взгляде их было что-то тихое, но тяжелое, что-то полное того странного выражения, по которому некоторые угадывают с первого взгляда в субъекте падучую болезнь. Лицо молодого человека было, в прочем, приятное, тонкое и сухое, но бесцветное, а теперь досиня иззябшее».

сложившиеся. То же – у героя Достоевского. Вспомним тонкие сухие, иконописные лики Христа. Если прибавить к сказанному выражение тихой сосредоточенности и отрешенности, станет очевидно, что случайными эти совпадения быть не могут

безумны о Христа ради» и принявших один из подвигов христианского благочестия – юродство о Христе. Эти люди не обязательно были действительно безумны, как принято считать.

не знающий меры Обломов и Неточка Незванова

нервная болезнь и припадки, несущие величайшее счастье и страдание, «тюремный период» возвращение на родину и поиски русского Христа.

и его герой

АВТОР

опасности, как Раскольников. Он смело отдается чувству любви и сострадания людям. Он внемлет голосу сердца, и не пытается проверить основательность своей теории на практике. В отличие от Раскольникова Мышкин в России - гость, а не проживший и видевший всю подноготную жизнь Раскольникова, которому колыбелью был Петербург. В борьбе между разумом и сердцем, герои занимают полярные позиции, тем самым интуитивно выбирают дальнейший ход событий.

«Братья Карамазовы» перенасыщены откликами на злободневность борьбой против всего прогрессивного в современности. Все образы в романе измельчали по сравнению с «Идиотом». Алеша, заменивший здесь Мышкина, тоже несравненно мельче своего предшественника. Тот был символом любви и чистоты, сошедший в зараженный властью денег нечистый мир; он противостоял этому миру и в конечном итоге был погублен им. Алеша Карамазов –безличность. За ним нет никакой большой темы. Он занят с утра до ночи хлопотами и беготней по грязным карамазовским делам, способен притерпеться и совершенно свободно дышать любой душевной грязью, не чувствуя ее.