- Главная
- Обществознание
- Презентация на тему "Сестры милосердия" скачать
Содержание
- 2. Сестры милосердия Баронесса Юлия Петровна Вревская (1841-1878) Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова (1864-1918)
- 3. Великая княгиня Елизавета Федоровна и великий князь Сергей Александрович.
- 4. « Я испытывала такую глубокою жалость к России и её детям , которые в настоящее время
- 5. Святая преподобномученица великая Княгиня Елизавета Фёдоровна « Я оставляю блестящий мир… но вместе со всеми вами
- 6. Святая преподобномученица великая Княгиня Елизавета Фёдоровна
- 7. Святая преподобномученица великая Княгиня Елизавета Фёдоровна
- 8. «Никогда эта женщина не сказала ни о ком ничего дурного и у себя не позволяла никому
- 9. Ипполит Александрович Вревский Баронесса Юлия Петровна Вревская В Кочубеевском районе есть хутор Вревский, который получил свое
- 10. 31 декабря, Белая - Н.П. Вревской "Я уже писала тебе, что тут слишком много дела, чтобы
- 11. Памяти Юлии Вревской Иван Сергеевич Тургенев "На грязи, на вонючей, сырой соломе, под навесом ветхого сарая,
- 12. "Подайте рубашку!" - и слышу в ответ Ответ нерешительный, но безнадежный: "Все вышли, и тряпки не
- 13. Я понял: она на меня надевала Белье, что с себя потихоньку сняла. И плакал я... Детское
- 15. Скачать презентацию
Сестры милосердия
Баронесса
Юлия Петровна
Вревская
(1841-1878)
Великая княгиня
Елизавета Федоровна
Романова
Сестры милосердия
Баронесса
Юлия Петровна
Вревская
(1841-1878)
Великая княгиня
Елизавета Федоровна
Романова
Великая княгиня
Елизавета Федоровна
и
великий князь
Сергей Александрович.
Великая княгиня
Елизавета Федоровна
и
великий князь
Сергей Александрович.
« Я испытывала такую глубокою жалость к России и её детям
« Я испытывала такую глубокою жалость к России и её детям
мы любим во сто раз больше во время его болезни , чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания , помочь
ему . Святая Россия не может погибнуть . Но великой России , увы, больше нет . Мы … должны устремить свои мысли к Небесному Царствию … и сказать с покорностью : «Да будет воля Твоя». (Из письма Елизаветы Федоровны)
Великая княгиня
Елизавета
Фёдоровна
Святая преподобномученица
великая Княгиня
Елизавета Фёдоровна
« Я оставляю блестящий мир…
но
Святая преподобномученица
великая Княгиня
Елизавета Фёдоровна
« Я оставляю блестящий мир…
но
в более великий мир – в мир бедных
и страдающих».
Святая преподобномученица
великая Княгиня
Елизавета Фёдоровна
Святая преподобномученица
великая Княгиня
Елизавета Фёдоровна
Святая преподобномученица
великая Княгиня
Елизавета Фёдоровна
Святая преподобномученица
великая Княгиня
Елизавета Фёдоровна
«Никогда эта женщина не сказала ни о
ком ничего дурного и
«Никогда эта женщина не сказала ни о
ком ничего дурного и
никому злословить, а, напротив, всегда и в
каждом старалась выдвинуть его хорошие
стороны», - вспоминает В.А.Соллогуб.
Баронесса
Юлия Петровна
Вревская
Ипполит
Александрович
Вревский
Баронесса
Юлия Петровна Вревская
В Кочубеевском районе есть хутор Вревский,
который
Ипполит
Александрович
Вревский
Баронесса
Юлия Петровна Вревская
В Кочубеевском районе есть хутор Вревский,
который
герое Кавказской войны Ипполите Александровиче
Вревском
31 декабря, Белая - Н.П. Вревской
"Я уже писала тебе, что
31 декабря, Белая - Н.П. Вревской "Я уже писала тебе, что
Памяти Юлии Вревской
Иван Сергеевич Тургенев
"На грязи, на вонючей, сырой соломе, под
Памяти Юлии Вревской
Иван Сергеевич Тургенев
"На грязи, на вонючей, сырой соломе, под
"Подайте рубашку!" - и слышу в ответ
Ответ нерешительный, но
"Подайте рубашку!" - и слышу в ответ
Ответ нерешительный, но
Под Красным Крестом
Яков Петрович Полонский
Семь дней, семь ночей я дрался на Балканах,
Без памяти поднят был с мерзлой земли,
И долго в шинели изорванной, в ранах,
Меня на скрипучей телеге везли.
В каком-то бараке очнулся я, снятый
С телеги, и понял, что это барак.
День ярко сквозил в щели кровли дощатой,
Но день безотраден был - хуже, чем мрак.
………………………………………….
А вот подошла и сестра милосердья!
Волнистой косы ее свесилась прядь...
Я дрогнул: "К чему молодое усердье?
Без крика и плача могу я страдать...
Оставь ты меня умереть ради Бога!"
Она поглядела так кротко и строго,
Что дал я ей волю и раны промыть,
И раны промыть, и бинты наложить.
И вот над собой слышу голос я нежный:
Притих я, смотрю, среди призраков ночи
Сидит, в красноватом мерцанье огня,
Знакомая тень, и бессонные очи,
Как звезды сквозь сумрак, глядят на
меня.
Я понял: она на меня надевала
Белье, что с себя потихоньку
Я понял: она на меня надевала Белье, что с себя потихоньку
Вот встала, идет, и лицо наклоняет
К огню, и одну из лампад задувает...
И чудится, будто одежда шуршит,
По белому темное что-то скользит...
И странно, в тот миг, как она замелькала -
Как дух, над которым два белых крыла
Взвилась, - я подумал: бедняжка устала,
И если б не крик мой, давно бы легла.
Но вот снова шорох, и снова в одежде
Простой (в той, в которой ходила и прежде)
Она из укромного вышла угла,
И светлым виденьем ко мне подошла,
И с дрожью стыдливой любви мне сказала:
"Привстань! Я рубашку тебе принесла"...