Япония: история и культура: самурай

японского фольклора, но и мирового представления о Японии. Люди, которые по преданиям были верны своему военному долгу и имели специализированный свод законов, который регулировал не только их службу, но и систему ценностей.

системе Поливанова) состоит из иероглифа 侍 который и означает слво самурай. Но существует и еще один вариант написания этого слова, а именно 武士 (bushi; буси). Отличаются они тем, что буси (или воин) - это более расплывчатое или широкое понятие и может не всегда относиться именно к сословию самураев. Но само слово самурай вероятно происходит от глагола さべる(saberu; саберу), что в дословном переводе означает - служить или поддерживать.
Из исторической справки можно выяснить, что самурай это своего рода дворянин(не путать с дворянами в Европе). Но даже среди самураев есть четкая иерархия, начиная с мелких дворян и заканчивая светскими феодалами (например - даймё или князь).

процесс. Так как включал в себя множество элементов, вырабатывающих специфичные черты характера у человека.
С самого детства сын самурая осознавал, что он является продолжателем рода и хранителем семейных традиций и тайн. И поэтому воспитание будущего воина проводилось с особой тщательностью. Во-первых с самого раннего детства ребенок слушал на ночь сказания о великих исторических деятелях и героических воинах. Что интересно нередко приводились примеры не только героической победы легендарной личности, но и его готовности пойти на верную смерть или о мужественном принятии этой самой смерти. Как и следует понимать, юные продолжатели родов с самого раннего детства мечтали быть великими воинами и славными полководцами.

в нем занимала модель системы Иэмото (家元). Сущность этого подхода заключалось в том, чтобы дать понять молодому человеку то, что главное место в быту и доме занимал старший мужчина. В основном старший мужчина, отец семейства, определял будущий род деятельности ребенка.

Что интересно, систему Иэмото можно найти не только в традиционных семьях в Японии в древние века, но и в додзе (где старший говорил младшим что делать и как себя вести) и в школах традиционных японских искусств. Эта система носила собой теоретических характер для мальчика и закрепляла в нем уверенность в том, что он в будущем тоже станет главой рода и сможет уже сам регулировать действия всех других членов коллектива. И это помогало ему в определении своей роли в будущем.

телом, чувствами и вырабатывали в нем терпимость к боли. Он учился выносить тяготы и невзгоды жизни. Аргументировали это тем, что воля, характер и умение подчиняться жесткой дисциплине, помогут будущему воину в его нелегком деле.

боккэна и давали ему с ним(ними) играть. Так как это воспитывало в нем любовь и уважение к самурайскому мечу. Также это было начало первых тренировок у самураев. Приобщение к тренировкам начиналось с торжественной церемонии. Его учили также плаванию(иногда со связанными руками), верховой езде (киба 騎馬), тактике (сэндзюцу 戦術), каллиграфии (сёдо: 書道), литературе, истории и естественно джиу-джитсу (дзю:до: 柔道 / дзю:дзюцу 柔術 / явара 柔ら). А джиу джитсу это самооборона только уже без оружия. Только после этого эти базовые навыки развивали и учили владению мечом(кэндо: 剣道, либо кэндзюцу 剣術), стрельбе из лука (кю:до: 弓道, либо кю:дзюцу 弓術) и борьбе на копьях (со:дзюцу 槍術). Большинство данных дисциплин в своём составе имеют иероглиф 道(до:), означающий «истинный путь», по которому самурай должен пройти и достичь совершенства и мастерства, что «в философском смысле означало познание самого себя».

но Ёритомо, 1184 год если кто не помнит) до смуты городов Онин (1467 год, читать далее). Это был почти тихий период для Японии(ну если не брать в расчет попытки монгольского вторжения). Также численность самураев была крайне невелика, как например при Токугава, когда каждый пятый японец был самураем (см. Токугава). и малочисленность позволяла самураям иметь достаточно высокий жизненный уровень(много коку риса).
Более четко оформленные формы, сословие самураев получает во время правления сёгуната Токугава (см. Токугава). И наиболее зажиточными был слой самураев, который называли хатамото("под знаменем"). Они являлись непосредственными вассалами сёгуна (см. роман Клавела "Сёгун"). Хатамото в своём большинстве занимали положение служивого слоя в личных владениях сёгуна. Основная масса самураев являлась вассалами князей (даймё); чаще всего они не имели земли, а получали от даймё жалование рисом(коку - как размерность).

полного подчинения господину и полного презрения к смерти. Дозодило до того, что законодательство сёгуната Токугава разрешало самураю безнаказанно убивать на месте «простолюдина, который неприличествующим образом ведёт себя по отношению к членам военного класса». В период правления дома Токугава, когда внутренние феодальные войны были прекращены, военные отряды самураев использовались, главным образом, для подавления крестьянских восстаний (см. Общественный бунт Гэкокудзё ).
Но также было распространено такое явление, как превращение огромного количества самураев в ронинов ( 浪人, ро:нин, букв. «блуждающие волны», «странник»). Ронины были представителями деклассированных самураев, вассальная зависимость которых от князей неожиданно прекратилась. Ронины часто переходили на положение горожан, занимались ремеслом, торговлей и другой деятельностью. Но некоторые из них шли другим путем и превращались в синоби - ниндзя...или просто наемных убийц (скоро статья про ниндзя).

одно из универсальных понятий, имеющих транс исторический и транс культурный характер. Это можно утверждать, потому что мы можем зафиксировать рефлексию о смерти "невооруженным глазом" во всех существующих культурах, во-первых, и можем утверждать объективную природу естественной (биологической) смерти, то есть ее универсальность, во-вторых.
Формат работы не позволяет привлечь большое количество материала, поэтому предлагается сосредоточиться на рассмотрении минимально возможного варианта: двух культурных практик. Интерес представляют культура стоической и эпикурейской Греции (6 век до н. э.) и культура японского периода Эдо (17-18 вв.). Эти культуры выбирались не по совпадению "культурно-исторических типов "или одному и тому же" стадионному развитию", а по степени рефлексии по отношению к рассматриваемому объекту. [18, с. 86].

сознании, не рассмотрение его проявлений в искусстве, не изучение философского образа смерти, а философское осмысление понятия "смерть" и его места в культуре. С этой целью предлагается рассмотреть отношение к смерти в философии стоиков и эпикурейцев и место смерти в комплексе сочинений Бусидо. Прежде всего, интересно отношение к смерти, ее место в жизни общества и понимание места смерти в культуре.
Развитие темы смерти в японской культуре связано с трудами о "кодексе Бусидо". -Я узнал, что путь самурая-это смерть, - начинает Зет .Ему вторят Дайдодзи Юдзан: "самурай должен, прежде всего, постоянно помнить, что он должен умереть" и Мусаси Миямото: "путь воина-это решительное принятие смерти»

Бусидо". -Я узнал, что путь самурая-это смерть, - начинает Зет .Ему вторят Дайдодзи Юдзан: "самурай должен, прежде всего, постоянно помнить, что он должен умереть" и Мусаси Миямото: "путь воина-это решительное принятие смерти»
В первом приближении может показаться, что речь идет о подавлении комплекса страха смерти. Однако относительно мало места отводится психологическим аспектам подавления "жажды жизни". Мы можем говорить о нейтрализации проблемы смерти, о ее крайней актуализации. Тема смерти не является табу, но выдвигается на первый план. "Нужно ежедневно размышлять о неизбежности смерти", - советует Зете [2, 256]. Принимая буддийское учение об иллюзорности окружающего мира, смерть неизбежно понимается как явление, которое ничего радикально не меняет в жизни души. Смерть как природное явление уступает место явлениям культуры: чести, долгу, любви ... нет примата культурного принципа над природным, можно говорить о культивировании смерти: будучи не в силах противостоять смерти, она начинает восприниматься так, как и должна быть, как природное явление. Став частью жизни, смерть уже не воспринимается как нечто страшное и неестественное. Решая проблему смерти, японцы формулируют выбор в пользу смерти как личностный акт, выражая его в формуле: "в ситуации" или-или" выбери смерть без колебаний" [16, 91].