Мистическое проникновение за грань бытия, поиск мировой души и вечной женственности

Содержание

Слайд 2

Слайд 3

Слайд 4

Владимир Соловьев Мистическое проникновение за грань бытия, поиск Мировой Души и Вечной Женственности

Владимир Соловьев

Мистическое проникновение
за грань бытия,
поиск Мировой Души
и Вечной

Женственности
Слайд 5

О, я хочу безумно жить: Всё сущее — увековечить, Безличное —

О, я хочу безумно жить:
Всё сущее — увековечить,
Безличное — вочеловечить,
Несбывшееся —

воплотить!
Пусть душит жизни сон тяжелый,
Пусть задыхаюсь в этом сне, —
Быть может, юноша веселый
В грядущем скажет обо мне:
Простим угрюмство — разве это
Сокрытый двигатель его?
Он весь — дитя добра и света,
Он весь — свободы торжество!
5 февраля 1914
Слайд 6

Ксения Михайловна Садовская

Ксения
Михайловна
Садовская

Слайд 7

Слайд 8

Слайд 9

3 тома стихотворений I том – 1898-1904 Самый лирический и мистический,

3 тома стихотворений
I том – 1898-1904
Самый лирический и мистический, в центре

- образ Прекрасной Дамы
II том – 1904 -08
Образы города, метели, музыки
III том – 1907-21
Образ России
Слайд 10

I том „Ante lucem“ (все до встречи с Любовью Менделеевой) „Стихи

I том
„Ante lucem“ (все до встречи с Любовью Менделеевой)
„Стихи о

Прекрасной Даме“
(до конца дней считал этот цикл своим лучшим творением)
„Распутья“ (появляются сомнения, не является ли идеал „сладостным обманом“)
Слайд 11

„Стихи о Прекрасной Даме“ – ранняя утренняя заря – те сны

„Стихи о Прекрасной Даме“ – ранняя утренняя заря –
те сны и

туманы, с которыми борется душа,
чтобы получить право на жизнь.
Александр Блок.
Слайд 12

По мнению Соловьева: «…в индивидуальной любви проявляется любовь мировая, и сама

По мнению Соловьева:
«…в индивидуальной любви проявляется любовь мировая, и сама

любовь к миру открыта через любовь к женщине».
Слайд 13

Пять изгибов сокровенных Добрых линий на земле. К ним причастные во

Пять изгибов сокровенных
Добрых линий на земле.
К ним причастные во мгле
Пять стенаний

вдохновенных.
Вы, рожденные вдали,
Мне, смятенному, причастны
Краем дальним и прекрасным
Переполненной земли.
Пять изгибов вдохновенных,
Семь и десять по краям,
Восемь, девять, средний храм —
Пять стенаний сокровенных,
Но ужасней — средний храм —
Меж десяткой и девяткой,
С черной, выспренней загадкой,
С воскуреньями богам.
Слайд 14

Ветер принес издалёка Песни весенней намек, Где-то светло и глубоко Неба

Ветер принес издалёка
Песни весенней намек,
Где-то светло и глубоко
Неба открылся клочок.
В этой

бездонной лазури,
В сумерках близкой весны
Плакали зимние бури,
Реяли звездные сны.
Робко, темно и глубоко
Плакали струны мои.
Ветер принес издалёка
Звучные песни твои.
Слайд 15

Вхожу я в темные храмы, Совершаю бедный обряд. Там жду я

Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В

мерцаньи красных лампад.
В тени у высокой колонны
Дрожу от скрипа дверей.
А в лицо мне глядит, озаренный,
Только образ, лишь сон о Ней.
О, я привык к этим ризам
Величавой Вечной Жены!
Высоко бегут по карнизам
Улыбки, сказки и сны.
О, Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны Твои черты!
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: Милая — Ты.N
Слайд 16

Встану я в утро туманное, Солнце ударит в лицо. Ты ли,

Встану я в утро туманное,
Солнце ударит в лицо.
Ты ли, подруга желанная,
Всходишь

ко мне на крыльцо?
Настежь ворота тяжелые!
Ветром пахнуло в окно!
Песни такие веселые
Не раздавались давно!
С ними и в утро туманное
Солнце и ветер в лицо!
С ними подруга желанная
Всходит ко мне на крыльцо!
Слайд 17

Небесное умом не измеримо, Лазурное сокрыто от умов. Лишь изредка приносят

Небесное умом не измеримо,
Лазурное сокрыто от умов.
Лишь изредка приносят серафимы
Священный сон

избранникам миров.
И мнилась мне Российская Венера,
Тяжелою туникой повита,
Бесстрастна в чистоте, нерадостна без меры,
В чертах лица — спокойная мечта.
Она сошла на землю не впервые,
Но вкруг нее толпятся в первый раз
Богатыри не те, и витязи иные…
И странен блеск ее глубоких глаз…
Слайд 18

Ты горишь над высокой горою, Недоступна в Своем терему. Я примчуся

Ты горишь над высокой горою,
Недоступна в Своем терему.
Я примчуся вечерней порою,
В

упоеньи мечту обниму.
Ты, заслышав меня издалёка,
Свой костер разведешь ввечеру.
Стану, верный велениям Рока,
Постигать огневую игру.
И, когда среди мрака снопами
Искры станут кружиться в дыму,-
Я умчусь с огневыми кругами
И настигну Тебя в терему.
Слайд 19

И тяжкий сон житейского сознанья Ты отряхнешь, тоскуя и любя. В.

И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.
В. Соловьев

Предчувствую Тебя.

Года проходят мимо —
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне — и ясен нестерпимо,
И молча жду,— тоскуя и любя.
Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.
О, как паду — и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.
Слайд 20

II том (1904-1908гг) „Пузыри земли“ „Город“ „Снежная маска“ „Второй том –

II том
(1904-1908гг)
„Пузыри земли“
„Город“
„Снежная маска“

„Второй том – первые жгучие и горестные

восторги, первые страницы книги бытия“
Слайд 21

Ты в поля отошла без возврата. Да святится Имя Твое!

Ты в поля отошла без возврата.
Да святится Имя Твое!

Слайд 22

Полюби эту вечность болот: Никогда не иссякнет их мощь. Этот злак,

Полюби эту вечность болот:
Никогда не иссякнет их мощь.
Этот злак, что сгорел,

– не умрет.
Этот куст – без истления – тощ.
Эти ржавые кочки и пни
Знают твой отдыхающий плен.
Неизменно предвечны они, –
Ты пред Вечностью полон измен.
Одинокая участь светла.
Безначальная доля свята.
Это Вечность Сама снизошла
И навеки замкнула уста.
3 июня 1905
Слайд 23

«НЕЗНАКОМКА» «В ресторане» «Там дамы щеголяют модами…» «Твое лицо бледней, чем было…»

«НЕЗНАКОМКА»
«В ресторане»
«Там дамы щеголяют
модами…»
«Твое лицо бледней,
чем было…»

Слайд 24

Незнакомка По вечерам над ресторанами Горячий воздух дик и глух, И

Незнакомка
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний

и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
24 апреля 1906. Озерки