Георг Зиммель

элиты,
законы моды

друг друга, вступающих в конфликт. Но из этого противоборства рождается энергия, («и лишь поскольку каждая внутренняя энергия стремится выйти за пределы видимого выражения, жизнь обретает то богатство неисчерпанных возможностей, которое дополняет ее фрагментарную действительность»), которая как раз и сотворяет мир выпуклым, многогранным, позволяет видеть его «в большем объеме». Физиологическая основа нашего существования побуждает нас пребывать как в покое, так и в движении, как совершать продуктивные действия, так и просто наблюдать, воспринимать и впитывать извне. В жизни духа это выражается в том, «что мы, с одной стороны, стремимся к всеобщему, с другой — к постижению единичного».

Творчество и подражание в культуре

к единству и потребность в изменении, создании уникальных черт в предметах культуры и личном облике. Каждая из этих тенденций проявляется в истории культуры. Наша душа колеблется между двумя полюсами: придерживаться ей социализма («основа всеобщности, успокаивающего равенства форм и содержаний жизни») или же индивидуализма («движение, многообразие отдельных элементов, беспокойное развитие индивидуального содержания жизни и перехода его в другое»). Так или иначе, эта борьба противоположностей между «интересом к длительности, единству, равенству» и «интересом к изменению, к особенному, неповторимому» достигает соединения этих биполярных форм.

частью психологическая тенденция к подражанию. “Подражание, — пишет Зиммель, — дает нам на практике своеобразное успокоение, подобное тому, которое мы ощущаем в теории, когда подводим отдельное явление под общее понятие...» Подражание избавляет от переосмысления и необходимости смотреть свежим взглядом на то, что считаем само собой разумеющимся. Г. Зиммель подводит такой итог: «влечение к подражанию как принцип характерно для той стадии развития, когда склонность к целесообразной личной деятельности жива, но способность обрести для нее или из нее индивидуальные содержания отсутствует. Другими словами, подражание поддерживает устойчивость культуры, оно дает уверенность в том, что человек в своих действиях не одинок, опирается на проверенные жизнью традиции.

или, как ее еще называет Зиммель, “новая мода” — явление историческое. Она появляется только в высоко дифференцированных, а значит, высокоразвитых обществах, в которых каждая социальная группа, в том числе и посредством моды, выражает свое “единение внутри и дифференциацию вовне”. Там, где потребность во внутреннем единении и внешнем обособлении отсутствует, там мода не будет установлена и “ее царство кончится”. Именно поэтому мода не бывает разнообразной в низших сословиях и практически отсутствует у примитивных народов. У этих народов отсутствует страх смешения и стирания различий, который “заставляет классы культурных народов прибегать к дифференциации в одежде, поведении, вкусах и т.д.”
Новая мода увязывается Зиммелем лишь с высшими сословиями и с европейскими обществами Нового времени с “индивидуалистическим расщеплением”, на фоне которого “унифицирующий момент моды” становится особенно значимым.

который по своему положению отличается ускоренной вертикальной мобильностью. Именно средний класс нашел в моде подтверждение собственных душевных интересов и устремлений. Большие города, где сосредоточен средний класс, становятся питательной почвой для распространения моды. Быстрому изменению темпа и ритма моды содействовали и экономический подъем в городах, стремление к подражанию и внешней символике своей группы. Но эта динамичность развития моды вносит существенные изменения в определение финансовых затрат на создание новых образцов. Если прежде дороговизна модных предметов восполнялась длительностью их использования ввиду большой временной протяженности модного цикла, то теперь мода ориентируется на более дешевые материалы и образцы, которые могут найти спрос у потребителя среднего класса. Массовое производство модных товаров и быстрая смена моды стали типичной ситуацией в XX в.

и существовала в различных сферах социальной жизни. Не только оформление внешнего облика человека: одежда, грим, прически, украшения — подвержены модным влияниям. Мода оказывает воздействие на стиль архитектуры, интерьеры жилых и общественных зданий, марки автомобилей, посуду и ткани, мебель и «планировку городских магистралей, полиграфическое и художественное оформление книг и журналов, образ жизни и манеру поведения. Важно обратиться к внутренней динамике моды как явления культуры. Мода всегда предполагает взаимосвязь новаторства и подражания образцу. Она удовлетворяет потребность человека в обновлении и в социальной опоре, потому что создает особый механизм, помогающий идентифицировать себя с той группой, принадлежность к которой воспринимается как особая ценность. Именно данному образцу человек оказывает предпочтение, ибо считает его для себя значимым. Наряду с подражанием мода удовлетворяет потребность в различии, выделении из общей массы, а мода высшего сословия всегда отличается от моды других слоев.

современная, хотя в повседневной жизни они могут сосуществовать и даже не противоречить друг другу. Но каждая будет выражать свой «знак времени». Поэтому так заметны «ошибки», просчеты в оформлении исторических фильмов, спектаклей, картин художников, когда они пренебрегают деталями моды. Точность воспроизведения моды тех лет становится дополнительным источником информации о культуре разных эпох.