Содержание
- 2. Дом Булгакова на Андреевском спуске он же Дом Турбиных на Алексеевском
- 3. Дом находится на Андреевском (в романе – Алексеевском) спуске, под номером тринадцать. Поскольку ему выпало существовать
- 4. Спуск пролегает между двух гор, и дом стоит на склоне одной из них. Такое расположение и
- 6. Кабинет Алексея Да, стоит ли говорить, что доктор Турбин облюбовал себе тот же кабинет, что и
- 7. Гостиная Начинается экскурсия с гостиной – главной комнаты дома, всегда с готовностью принимавшей гостей семьи Булгаковых.
- 8. Комната Елены Над кроватью видит белый гобелен с белым соколом на руке белого Алексея Михайловича, а
- 9. Комната Николки На этой кровати у изразцовой печки спал младший Турбин. Эта уже другая печь, не
- 10. Комната Лариосика (книжная) Почти все свободное от книжных шкафов место тут занимает кровать сложной раскладной системы,
- 11. Столовая Из комнаты Лариосика мы наконец-то оказываемся в столовой, самой лучшей и уютной комнате особнячка. Вот
- 12. Спальня Алексея
- 14. Скачать презентацию
Дом Булгакова на Андреевском спуске
он же
Дом Турбиных на Алексеевском
Дом Булгакова на Андреевском спуске
он же
Дом Турбиных на Алексеевском
Дом находится на Андреевском (в романе – Алексеевском) спуске, под номером
Дом находится на Андреевском (в романе – Алексеевском) спуске, под номером
Спуск пролегает между двух гор, и дом стоит на склоне одной
Спуск пролегает между двух гор, и дом стоит на склоне одной
Вид на террасу турбинского дома с заднего дворика
Кабинет Алексея
Да, стоит ли говорить, что доктор Турбин облюбовал себе тот
Кабинет Алексея
Да, стоит ли говорить, что доктор Турбин облюбовал себе тот
Гостиная
Начинается экскурсия с гостиной – главной комнаты дома, всегда с готовностью
Гостиная
Начинается экскурсия с гостиной – главной комнаты дома, всегда с готовностью
Раскрытая партитура – разумеется, «Фауст» – помещается на пюпитре стоящего у стены фортепьяно. Под его аккомпанемент Шервинский, окрыленный отъездом Елениного мужа, пел эпиталаму богу Гименею.
Слева на этом фото можно заметить угол печи, расположенной в углу гостиной и греющей сразу три смежные комнаты. Это – тот самый Саардам, на изразцы которого гостями и хозяевами дома были нанесены знаменитые надписи. Только надписи эти были не тут, в гостиной, а с другой стороны печи – с того ее боку, который выходит в столовую за стенкой (мы еще дойдем туда).
Комната Елены
Над кроватью видит белый гобелен с белым соколом на руке
Комната Елены
Над кроватью видит белый гобелен с белым соколом на руке
Леонид Карум с женой Варварой
в углу у окна висит икона. Именно перед ней Елена истово молилась Богородице о спасении умирающего брата, и именно благодаря ней происходит главное чудо романа. Икона подлинная, принадлежавшая в начале века семье Булгаковых; а при реставрации дома в стене был даже найден крюк, на котором она когда-то висела. После открытия музея Казанская Божья Матерь снова утвердилась на прежнем месте.
Комната Николки
На этой кровати у изразцовой печки спал младший Турбин. Эта
Комната Николки
На этой кровати у изразцовой печки спал младший Турбин. Эта
А вот на этом узком диванчике у противоположной стороны храпел Шервинский, когда ему выпадало ночевать под крышей этого дома.
А вот то самое окно, за которым изобретательный Николка догадался спрятать на случай обыска оружие – Алешин браунинг и най-турсов кольт.
Стена соседнего дома подходит к дому Турбиных почти вплотную – вот в узкую щель между домами и была вывешена коробка с пистолетами.
Комната Лариосика (книжная)
Почти все свободное от книжных шкафов место тут занимает
Комната Лариосика (книжная)
Почти все свободное от книжных шкафов место тут занимает
В этой крошечной комнатке и в самом деле какое-то время жил племянник Карума по имени Николай Судзиловский (впрочем, первая жена Булгакова утверждала, что его также звали Ларионом, так что – кто знает).
Столовая
Из комнаты Лариосика мы наконец-то оказываемся в столовой, самой лучшей и
Столовая
Из комнаты Лариосика мы наконец-то оказываемся в столовой, самой лучшей и
Это – сердце турбинского дома. На замечательной изразцовой кладке, в самые тяжкие дни живительной и жаркой, руками старинных турбинских друзей выведено: «Леночка, я взял билет на Аиду», «Июнь. Баркаролла», «Недаром помнит вся Россия про день Бородина»...
Рядом с жаркими изразцами стоит кресло, и очень легко представить устроившегося в нем с ногами молодого доктора Алексея Турбина. В домашнем тепле и тишине он читает «Саардамского Плотника», а у его ног на скамеечке, вытянув ноги почти до буфета, задумчиво перебирает струны гитары Николка.
Спальня Алексея
Спальня Алексея