Постмарксизм

Карлом Марксом, однако ставящее под критическое рассмотрение ключевые элементы марксистской теории.
Это тенденция в философии и социальной теории, основанной на писаниях Карла Маркса и собственно марксизме , и в обход ортодоксального марксизма. Философски постмарксизм сдерживает деривационизм и эссенциализм (например, он не видит государство как инструмент, который «функционирует» однозначно и автономно от имени интересов данного класса).

пост социалистических странах марксизма и защитники его критики вынуждены были обратиться к проблеме был ли советский командно-бюрократический социализм попыткой реализации марксистского коммунизма или нет.
В исследовании этой проблемы и сформировался постмарксизм.

эти частные интересы подаются как всеобщие. В современном обществе только одна сторона интересов взяла верх – техническая, сознание соврем. общ-ва = научная и техническая идеология (принудит. рационализация). Труд останется рациональным, но человек не сводится к производственной, технической, научной рациональности. Он осуществляет себя в коммуникации. Инструментальное “действие” = реализация определенных целей, стремление к успеху, “коммуникативное” действие = взаимодействие индивидов, целью которого является взаимопонимание, консенсус. Каждому типу действия соответствует свой тип рациональности.
В качестве новой движущей силы политической борьбы и общественных изменений в современных условиях постмарксизм выдвигает «критическую интеллигенцию», бунтующую молодежь, студенчество, освободительное движение в третьем мире.

с ним на почве «критики» марксизма и выдвижения собственных контрпредложений на любое его базовое положение в качестве основы для попытки развить собственную альтернативную теорию или хотя бы правдоподобное направление анализа. Возможно более-менее обобщить десять базовых аргументов, которые обычно можно найти в постмарксистских рассуждениях:
Социализм был неудачей и все «всеобщие теории» общества обречены на ту же участь. Идеологии лживы (кроме постмарксизма!), потому что они отражают мир мысли, в котором доминирует одна половая/расовая система.
Упор марксизма на социальные классы есть «редукционизм», поскольку классы постепенно исчезают; принципиальные политические разногласия имеют чисто культурную природу и коренятся в различных идентичностях (раса, пол, этнос, сексуальные предпочтения).
Государство – это враг демократии и свободы, коррумпированный, и неэффективно обеспечивающий социальное благосостояние. На его место должно прийти «гражданское общество», поборник демократии и социальных перемен.
Центральное планирование ведет к бюрократии и само является ее продуктом. Оно препятствует обмену товарами между производителями. Рынок и рыночный обмен, возможно немного регулируемый, дает большее потребление и более эффективное распределение.
Традиционная борьба левых за государственную власть развращает и ведет к авторитарным режимам, которые подчиняют гражданское общество своему контролю. Местная борьба по местным вопросам местными организациями – единственное демократическое средство перемен, за исключением просьб/давления на национальные и международные власти.
Революции всегда заканчиваются плохо или вообще невозможны: социальные трансформации угрожают вызвать авторитарную реакцию. Альтернатива – борьба за демократическую передачу власти, консолидация вокруг борьбы за избирательный процесс.
Классовая солидарность – это часть прошлых идеологий, отражающих более раннюю политику и реальность. Классов больше не существует. Есть мелкие «площадки», где отдельные группы (идентичности) и местные сообщества участвуют в самопомощи и взаимных действиях по «выживанию», основанных на взаимодействии с внешними силами. Солидарность – это межклассовый феномен, гуманный жест.
Классовая борьба и классовое противостояние не приводят к ощутимым результатам; они заканчиваются поражением и не могут решить насущные проблемы. Сотрудничество с правительством и международными организациями на деле приводит к увеличению производительности и к развитию.
Антиимпериализм – еще одно выражение из прошлого, пережившее свое время. В сегодняшней глобализированной экономике нет возможности противостоять экономическим центрам. Мир все более взаимозависим, и в этом мире требуется все большее международное сотрудничество по передаче капитала, технологии и ноу-хау от «бедных» к «богатым» странам.
Лидеры народных организаций не должны быть ориентированы исключительно на организацию бедных и разделять их условия жизни. Внутренняя мобилизация должна основываться на внешнем финансировании. Профессионалы должны разрабатывать программы и находить внешнее финансирование, чтобы организовать локальные группы. Без внешней помощи местные группы и профессиональные карьеры распадутся.

работы: XX век

Лакло и Шанталь Муфф «Гегемония и социалистическая стратегия». Гегемония и социалистическая стратегия - это работа о политической теории 1985 годов постмарксистской традиции Эрнесто Лакло и Шанталь Муфф . Развивая несколько резких расхождений с принципами канонической марксистской мысли, авторы начинают с прослеживания исторически разнообразных дискурсивных конституций классовой , политической идентичности и социального самопонимания, а затем связывают их с современной важностью гегемонии как дестабилизированной аналитики. Лакло и Муфф не только заменяют материальные интересы идеями, но так­же смещают пролетариат с привилегированной позиции марксистской теории. Как утверждает Вуд, Лакло и Муфф относятся к движению, занимающемуся «деклассированием социалистического проекта». Лакло и Муфф рассматривают классовый вопрос с субъективных, дискурсивных позиций. Социальный мир характеризуется различными позициями и антагонизмами. Как следствие, невозможно достичь некого «единого дискурса», который Маркс считал замыкающимся на пролетариат. Универсальный дискурс пролетариата «заменила полифония голосов, каждый из которых строит собственную, не сводимую к иному, дискурсивную идентичность».

критикует представителей аналитического марксизма за исключение проблемы.
Особенно серьезной критике подверглись работы Лакло и Муфф. Например, Аллен Хантер критикует их за общую приверженность идеализму и, конкретнее, за помещение «себя на крайний конец дискурсивного анализа, рассматривая все в качестве дискурса. Подобным образом Джерас обвиняет Лакло и Муфф в идеализме, при этом он также считает их безрассудными, безнравственными, нелогичными в изложении и скрывающими суть дела. Буравой критикует Лакло и Муфф за то, что они «теряются в паутине истории, где все имеет большое значение и, следо­вательно, объяснение становится для них невозможным» истории и фетишизации ясности и строгости.