Методика проведения мероприятий

«История на миллион долларов»
Пол Смит «Мастер историй. Увлекай, убеждай, вдохновляй»
Дэвид Хатченс «9 техник сторителлинга»
Блейк Снайдер «Спасите котика! И другие секреты сценарного мастерства»
Линда Сегер «Как хороший сценарий сделать великим»
Владимир Пропп «Морфология волшебной сказки»
Роберт Макки «История на миллион долларов»
Джозеф Кемпбелл «Тысячеликий герой» («Герой с тысячью лицами»)

человека, который расскажет свою историю
В конце участникам будет предложен выбор: выступить «за» или «против» данной ситуации
Каждый участник делает выбор и объясняет его
Работа с помещением:
1) Желательно, проблемные ситуации выбирать заранее, чтобы подготовить локацию для полного
погружения в историю
2) Локации должны располагаться на расстоянии друг от друга, чтобы команды не пересекались и не слышали ответы друг друга
3) Важно помнить о том, что в игре присутствует элемент некоторой театрализации

(А.П. Чехов). Как формировался чеховский неповторимый имидж? Что стоит за некоторыми нашими стереотипами об облике Антона Павловича? Превращение потомка крепостного крестьянина в символ русского интеллигента, благородного и скромного аристократизма.
«Аполлон в косоворотке» (А.А. Блок)
Благородство было что называется «написано челе» Александра Блока. Гармоническая стройность определяла внешний и внутренний облик Александра Александровича. Его обожали, ему поклонялись как божеству и подражали, в том числе и в стиле одежды. Имидж Блока соответствовал как веяньям изысканной моды. Для многих он воплощал образ настоящего поэта, Аполлона. Но иногда икона стиля Серебряного века Александр Блок не боялся отходить от своего привычного имиджа. Сдержанный минимализм превращался в роскошный «а-ля рус».
«Рязанский Лель в цилиндре» (С.А. Есенин). Сергей Есенин одновременно и прост, и заковырист. Он играл имиджами-масками, представал в самых разнообразных обликах – то скромного и наивного Леля-пастушка, то элегантного денди в новомодном импортном костюме, в цилиндре, с тросточкой.

прекрасна и в брюках на знаменитом портрете Бакста, и в матросской блузе у себя на даче, и в обтягивающих платьях собственного кроя. Это было безумно смело для того времени.
«Одеваться как сама Ахматова …».
Анна Ахматова говорила про себя, что «всю жизнь делала с собой все, что было модно». Фотографии и стихотворные строки запечатлели классические черные платья и строгую узкую черную юбку, шляпки и вуали, любимые халаты и кимоно. Знаковый для Анны Андреевны аксессуар, с которым она не расставалась — любимая шаль.
«Марина Цветаева: собственная, свокеравная формула одежды».
Марина Цветаева, хоть и была царицей в собственных мирах страстей и слов, любила простые ситцевые платья с широкими «крестьянскими» юбками. Марина Ивановна так сформулировала свою «формулу одежды»: «то, что не красиво на ветру, есть уродливо». «У Цветаевой был собственный стиль одежды и прически: платье-рубашка, перевязанная поясом простым узлом; волосы — прямоугольно стриженные, не для украшения лица, а как оконный пролет в мир; туфли-вездеходы. И все так: чтобы не мешало, не отвлекало». (В. Е. Чирикова, художник-график).

(хотя и без усадьбы), щеголь, излучающий аристократическое презрение ко всему простому и обыденному. Как он искал свой имидж? Кто помог сменить «печоринские» усики, бурку, бекешу и прочие архаичное великолепие «золотого века» на декадентский изыск «серебряного»? Как имидж писателя изменили катаклизмы ХХ века?
«Маяковский от-кутюр: футуристическое искусство одеваться».
Собственная манера одеваться сложилась у Владимира Маяковского не сразу. Он был и эпатажным художником в подпоясанной шелковым бантом блузе, и бунтарем в ярко-желтой кофте, и денди в элегантном костюме с безупречно подобранным галстуком. Стиль поэта часто менялся, но одно оставалось неизменным. Маяковский усвоил одно важное правило: одежда — действенный участник его выступлений. Поэтому он научился радикально менять свой имидж и в зависимости от ситуации прикидываться франтом, интеллигентом и простаком.
«От ватника тунеядца до фрака нобелевского лауреата» (И.А. Бродский).
Иосиф Бродский ушел из жизни в 55, но успел за это время стать одним из главных лидеров мировой словесности. Из ссыльного «тунеядца» он превратился в профессора; из персоны нон-грата в того, кому ставят памятники, а из человека, равнодушного к моде, — в элегантного любителя галстуков и твида.